Как многие наверное помнят из литературы, имена в дореволюционной России давали по святцам — календарю, где каждому дню были сопоставлены некие святые — один или несколько. Имя новорождённому давали в момент крещения, по святому, который выпадал на этот день.

Я как-то тоже писал об этом на примере имени Гордей. Думаю, в разных церквях были определённые опции, за плату или ещё как можно было убедить попа пролиснуть страницу-другую:

Родился Акакий Акакиевич против ночи, если только не изменяет память, на 23 марта. Покойница матушка, чиновница и очень хорошая женщина, расположилась, как следует, окрестить ребенка.

Матушка еще лежала на кровати против дверей, а а по правую руку стоял кум, превосходнейший человек, Иван Иванович Ерошкин, служивший столоначальником в сенате, и кума, жена квартального офицера, женщина редких добродетелей, Арина Семеновна Белобрюшкова.

Родильнице предоставили на выбор любое из трех, какое она хочет выбрать: Моккия, Соссия, или назвать ребенка во имя мученика Хоздазата.

«Нет, — подумала покойница, — имена-то все такие». Чтобы угодить ей, развернули календарь в другом месте; вышли опять три имени: Трифилий, Дула и Варахасий. «Вот это наказание, — проговорила старуха, — какие всё имена; я, право, никогда и не слыхивала таких. Пусть бы еще Варадат или Варух, а то Трифилий и Варахасий». Еще переворотили страницу — вышли: Павсикахий и Вахтисий.

«Ну, уж я вижу, — сказала старуха, — что, видно, его такая судьба. Уж если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». Таким образом и произошел Акакий Акакиевич. Ребенка окрестили, причем он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник. Итак, вот каким образом произошло все это. Мы привели потому это, чтобы читатель мог сам видеть, что это случилось совершенно по необходимости и другого имени дать было никак невозможно…

Н. В. Гоголь. «Шинель»

Крестьянам, скорее всего, послабления не полагались и что же делать, если дети рождались так, что их приходилось называть одним и тем же именем? Как видно — ничего, называли без исключений. В переписи Старой Письмянки (тогда она ещё называлась Письмянская Ясашная слобода) подобные записи не редкость.

Например, на снимке выше две Оксиньи Даниловны (это записи 1816 года), мои дальние родственницы со стороны папы. Такие вещи, надо сказать здорово мешают — иногда точной связи между записями разных годов не прослеживается и любая неуникальность людей только вредит.

У меня, признаться, ещё недавно было заблуждение, что имя+отчество должно однозначно указывать на конкретного человека, в рамках его жизни в одной дереве или селе. Кажется, я где-то это вычитал. Возможно так старались поступать — выбирать имя из святцов, чтобы соблюдать уникальность (если принять стереотип, что в деревнях все друг друга знали), да не всегда удавалось. Как видно, факты таковы, что уникальности нет даже в пределах одной семьи.

Ещё хуже, когда, например, некий Фёдор (или Феодор — в разных переписях имя по-разному записано) женится на некой Устинье, причём фамилии не записаны — у моих предков на тот период их ещё не было (а у некоторых — уже не было), да ещё и года рождения у всех этих людей довольно близкие (из-за накопления неточностей бывает, что к концу жизни год рождения отличается от записи в начале жизни лет на восемь) и живут они в одной слободе.

Приходится особенно тщательно накапливать данные в таких случаях и пока, к счастью, неразрешимых ситуаций не возникало, очень надеюсь и не возникнет.