Пётр лежал в постели и притворялся спящим, его колотило. «Ну быстрее, ты», — с трудом сдерживаясь, из-под полузакрытых век, он наблюдал, как его жена ходила по комнате, собираясь в душ. Наконец, она собрала всё, что нужно, скрипнула дверь, через какое-то время полилась вода. Пётр, преодолевая дрожь в руках, скатился с кровати, стукнув колени, встал на четвереньки. «Где же они?» — заглянул под кровать, кресло, нашёл около батареи, обхватил руками и начал жевать — её белые ношенные носочки.

В тот же момент его жена, пытаясь сквозь надвигающееся марево вспомнить заперла ли она щеколду, резко выгнулась и упала на дно ванны, её красивый рот открылся, резко выгибаясь, она со слезами на глазах, с болью в рёбрах, давилась и пыталась исторгнуть из себя что-то. Какое-то время она беззвучно раскрывала рот, как будто пытаясь что-то выдохнуть, потом с неприятным давящимся звуком из неё вышел клубок червей и шлёпнулся на дно ванны. Алла сидя выпрямилась и обхватила себя рукой за колени, сотрясаясь от беззвучных рыданий, душем попыталась смыть червей в слив.

За мгновение до этого её муж выпустил изо рта исслюнявленные носки и расслабленно откинулся на спину, его набухшие вены уходили под кожу, полупрозрачные мигательные перепонки на глазах раскрылись, взгляд постепенно приобретал осмысленность. Через минуту он встал, закинул носки под батарею, лёг под одеяло и мгновенно уснул. Алла, поливая себя из душа, плакала в ванной.