Карательная медицина
Остался один путь — к опытному человеку. Знахарь ведал травами и настойками, умел снимать боль и заговаривать духов. Он заглянул в рот больного, недолго думая, ткнул в чёрное дупло узким кремнёвым остриём. Мужчина дёрнулся, на глаза сами собой навернулись слёзы. Но надо было терпеть. Знахарь одной рукой ухватился за широкую челюсть, другой стал чистить проклятую дырку в многострадальном зубе. Скрежет кремня об эмаль сотряс всё нутро несчастного пациента, изо всех сил вцепившегося кулаками в шкуру. А лекарь старался, тщательно вытачивая заразу из зуба, скоблил его в разных направлениях, чтобы болезнь не вернулась снова. Несколько минут операции показались бедолаге нескончаемой пыткой.
Наконец знахарь отпустил челюсть страдальца. Остался последний штрих — комок пчелиного воска, которым лекарь старательно замазал получившийся кратер.
— цитата из книги «Байки из грота» Станислава Дробышевского. В главе описывается стоматология, какой она была четырнадцать тысяч лет до нашей эры. Кажется она почти без изменений дожила до советских времён. В моём детстве зубы лечили примерно так же.
О-о-о-о! Вспомнил выездные бригады приезжавшие в школу с «мобильными бормашинами» на которые вращение мотора передавалось через систему внешних редукторов специальным кольцом «пассика» похожего на синтетическую оплётку кабеля. Заводили нас, шестиклассников, от чего то вдвоём и один мог онлайн наблюдать, как рвут и сверлят зубы предыдущему, без какой бы то ни было анестезии. Передо мной был друг Костя, и когда фельдшер сверлил ему верхнюю «четверку» она одновременно о чем-то ругалась с сестрой заполнявшей журнал. Реально, не глядя, сверлила нажимая одной рукой вверх, а другой энергично жестикулировала перед носом толстой тётки, что-то указывая в бумагах. И я увидел как Костя заваливается назад в беззвучном крике и пытается сдёрнуться с бура, а тетка давит вверх так, что он не мог закричать ртом набитый ватными тампонами. Я кинулся биться в дверь, но её предусмотрительно держали снаружи. Потом тетка сообразила, что пациент ведет себя как-то не так, вытащила бур бормашины, буквально закидала зубы цементом, сказала Косте: «Не ной, как баба!» и дала ему в подарок пластиковую коробочку с использованными бурами. А потом поманила в кресло меня. Но пролеченного пациента надо было выпускать, и я исхитрился выскочить первым в едва приоткрывшуюся дверь. Правда потом они меня всё равно достали. И я года два носил на память от неё «съемную пломбу» — кусочек цемента который вставлял перед медосмотром в дырищу между двух рассверленных ей зубов.
У меня с советской стоматологией связаны самые жуткие воспоминания, настолько, что до сих пор передёргивает. То, что вы описываете очень близко к тому, что вы пишете. Мне всегда казалось, что все советские стоматологи — садисты.