Со мной бывает, что я начисто забываю то, что знал раньше — вплоть до того, что не остаётся даже мимолётного узнавания того, что что раньше помнил твёрдо. Когда мы с женой летом побывали в одном из домов-музеев в городе Андорра-ла-Велья (это столица Андорры), экскурсовод обратил наше внимание на одну интересную деталь (к сожалению, фотографировать было нельзя) — кровати в спальнях были очень короткие.

Спасть на таких лёжа затруднительно — в них спали полусидя, подкладывая гору подушек. Узнал ли я тогда это в первый раз? Шевельнулся какой-то червячок узнавания, но я не уверен. Недавно немного почитал на эту тему — этот обычай был распространён в Европе до начала 20-го века, а в Россию его привёз Пётр Первый. Точную причину рождения сна сидя сейчас не установишь, но «Первый канал» утверждает, что бывают чисто медицинские причины, возможно корни там.

Теперь обращаю внимание на размер кроватей в домах-музеях. Позавчера ездили с женой в Елабугу — посмотреть на город, побывать в музеях, были и в доме Бродельщиковых, где прожила 10 дней и повесилась Марина Ивановна Цветаева.

Постель Цветаевой, на мой взгляд, нормального размера, а вот Бродельщиков-старший, немаленький человек — кузнец, спал на довольно коротком сундуке. Сотрудница музея в ответ на вопрос, рассказала, что под кузнец подкладывал табуретку, но основная причина как он там размещался — спал полусидя.

Как нам сказал экскурсовод, это было связано с тем, что спать лёжа боялись — считалось, что так лежат только покойники. То же самое мы слышали и на экскурсии в Андорре. Любопытно, что в Елабуге-то речь идёт о сороковых годах прошлого века — недавнее совсем время.

То ли в семье кузнеца были насколько живы прадедовы предрассудки, то ли сотрудник музея ошибается и он спал так просто из нужды — места больше не было.