Сегодня произошло примечательное событие — я получил дореволюционную фотографию усадьбы помещика Шулешкина из сельца Новое Исаково (ныне Бугульминский район) — там жила семья моего прапрадеда с маминой стороны, крепостного крестьянина Павла Степановича. Фотографию прислал потомок тех самых Шулешкиных.

Фото примечательно тем, что дореволюционных фото этого поселения в интернете нет в принципе, остаётся надеяться только на персональные архивы, которые могли каким-то чудом пережить революцию. Это легко объяснимо — место не историческое, населённый пункт крошечный — в 1850 году там проживало чуть более сотни человек, да и сейчас порядок тот же — 67 человек на начало 2013-го.

Так как документов исчезающе мало, с трудом, но всё-таки удалось хотя бы в общих чертах проследить историю Нового Исакова. Думаю, можно утверждать, что оно было образовано от Старого Исакова, которое так же имеет на старых картах и бумагах названия Исаково (1792, 1834), Лисьи Горы (1799, 1816, 1834, 1850, 1858, 1867) и д. Васильевская (1805).

Год образования Нового Исакова точно мне неизвестен, но наличествующие материалы дают временную вилку 1834—1850. Верхнюю границу даёт Самарский архив, где я нашёл бумаги переписи 1850 года, нижнюю даёт отсутствие такой же переписи в бумагах 1834-го (при этом Лисьи Горы там есть), возможно они просто не сохранились. Но тогда точную нижнюю грань даёт карта 1805 года — там Нового Исакова нет.

Кстати на этой карте Старое Исаково называется «Васильевская», похожее название — «Васильевка» имело, согласно бумагам Новое Исаково. Я обозначил его будущее расположение, оно легко угадывется по расположению рек:

Как произошло, что два разных населённых пункта, находящихися под боком друг друга, имели такие похожие названия? У меня есть теория, которая может это объяснить.

По всей видимости «Лисьи Горы» — название усадьбы, такой вывод можно сделать из заголовка архивного дела «Документы о ссуде, просимой потомственным дворянином Василием Ивановичем Аничковым, под залог имения при с. Исакове, Лисьи Гирей».

В Самарском архиве есть запись 1799 года о владении «лисьихъ горъ кадета василья исакова — (муже) 77 (женина) 75». Очевидно фамилия Василия Исакова стала названием населённого пункта, а имя — притяжательным названием имения.

Т. е. усадьба Лисьи Горы (чья?) — Васильевская, по имени владельца. Что и написано на карте 1805 года. А название «Исаково» есть на карте 1792 года (что, кстати, даёт верхнюю границу основания этого поселения):

В бумагах 1816 года Василий Исаков уже не упоминается, там владелицей обозначена его родственница Анна Никоноровна Аничкова (в девичестве — Исакова). 8 сентября 1838 года Старое Исаково переходит в наследство её сыну — Василию Ивановичу Аничкову, о чём есть запись на обложке ревизии 1850 года.

А на обложке ревизии Нового Исакова того же года о передаче в наследство не написано, поэтому я считаю, что Василий Иванович и основал это сельцо, перенеся туда свою усадьбу, которая стала называться Васильевка, по его имени. Старая же усадьба вернула себе историческое название — Лисьи Горы.

Где-то ближе к 1889 году Новое Исаково было продано Шулешкиным, вероятно Н. В. Аничковым — сыном прежних владельцев, эту датировку даёт документ того года, где новые владельцы просят ссуду под залог своего имения при сельце Ново-Исаковом. Вероятно Шулешкина преследуют финансовые трудности, о чём на говорят заголовки дел Самарского архива.

В 1907 году «потомственный почетный дворянин, проживающий в деревне Ново-Исаковой Николай Александров Шулешкин — 38 — застрелился», о чём есть запись в Национальным Архиве Республики Татарстан. Имущество отошло к банку и было распродано.

Судя по бумагам 1940 года, после революции в Новом Исакове была организована сельскохозяйственная артель «Прогресс», где работали мои предки. Сейчас это маленькая, ничем не примечательная деревня Бугульминского района.

В Андреевке Бугульминского района предки по линии моей фамилии прожили более ста лет. Некоторые потомки семьи переселившейся туда в 1828 году из Средних Апочек Старооскольского уезда, живут там до сих пор. Любопытно, что память поколений сохранила факт переезда, многие из тех, с кем я разговаривал, знают, что их предки переселились из-под Курска.

Всего в тот год в Андреевку было переселено довольно много народу — на перепись 1834 года там проживало 37 семей (219 мужчин и 245 женщины), о чём написано в одном из дел (ЦГАСО, ф. 150, оп. 1, д. 24) Самарского архива.

Из заголовка дела можно узнать, что Андреевка стоит на месте более старого населённого пункта с тем же названием и была вновь образована переселенцами:

1834 года Апреля 21 дня Оренбургской губерніи Бугульминскаго уезда Письмянскай волости вновь заведенной деревни Андреевки о состоящихъ в оной мужеска и женска пола однодворцахъ

Правда по картам подтверждение этому мне найти не удалось — возможно у меня не очень-то подробные карты или недостаточно старые.

В 1896 году в Андреевке освятили Михаило-Архангельскую церковь и она стала селом. Вот цитата из книги «Республика Татарстан: Православные памятники (середина XVI — начало XX веков)», где можно почерпнуть информацию о храме, который там был расположен:

Однопрестольный деревянный храм был построен по проекту гражданского инженера Э. Кистермана, утверждённым в 1896 году. Он же руководил постройкой. В 1896 году храм был освящен, а строительство колокольни и отделочные работы продолжались до 1902 года.

Вопрос о строительстве церкви был решен на сельском сходе села Андреевки в 1894 году, с этого же времени прихожане собирали деньги. Задержки в строительстве были связаны с нехваткой средств и отсутствием крупных благотворителей. Небольшой деревянный храм выполнен в характерных для конца XIX века в форме эклектики.

В 2007 году церковь сгорела — говорят, внутри какие-то мальчишки неосторожно баловались со спичками. Открывающая фотография — одна из немногих сохранившихся, взята из личного архива одного из селян. Внутри были довольно неплохо сохранившиеся фрески. До сих пор фотографии этой церкви в интернет не попадали.

Сейчас село, конечно, умирает — в 2013 году там жило 215 человек, тогда как в 1920 — 1391, фермерское хозяйство в России в упадке, а больше в селе заниматься нечем.

Как правильно пишутся мои предки — Кандауровы или Кондауровы, вот в чём вопрос. В разных источниках написание разнится. Что, в общем-то, обычное дело — встречаются куда более дикие опечатки. Записывали на слух и, думаю, многие не знали как правильно пишутся их имена и фамилии. В общем, хотелось бы понять как правильнее.

Интернет утверждает, что фамилия происходит от адаптации имени хана Даур (Хан-Даур → Кандаур → Кандауров), в этом отношении «а» более логична.

Опять же в «Ономастиконе» С.Б. Веселовского (книга не переиздавалась с 1974 года, я купил букинистическое издание, что почему-то греет мне душу) указана фамилия через «а», видимо это и есть верное написание.

Документов семнадцатого века по линиям, которые я смог туда дотянуть, совсем мало, начинаешь радоваться любому клочку бумаги, а тут по Кондауровым, вдруг прорвало — пятьдесят листов бумаг судебного дела. Куча упоминаний в различных источниках. Выше, например, адаптация цитаты из двенадцатого тома сборника «Описание документов и бумаг, хранящихся в б. Московском архивѣ Министерства юстиціи» (страница 347), примерно то же есть в сборнике «Описи архива Разрядного приказа XVII в» — всё это легко гуглится в «Гугл Буксе».

Как видите, драма нешуточная — два иска с обоих сторон, убийство (кстати, в одной из выписок есть имя жертвы — Василий), грабёж, изнасилования и т. п. Дело целиком я заказывать не стал, выйдет в копеечку, тем более изучать эту всю пакость радости мало, да и было бы ради чего.

Всё полезное легко умещается в небольшой выписке из описи архива РГАДА (ф. 1209, о. 1193, л. 144), которая есть в свободном доступе в интернете. На страницах этой описи есть ещё несколько упоминаний, но данная выписка интересна тем, что в ней содержатся полезные для составления дерева сведения.

Целиком я его расшифровывать не буду, приведу лишь самое полезное: «Дело 137-го [1629 года] вдовы Марьи Андреевской жены Кондаурова з детми Митрофаномъ [по полях исправление — Мирономъ] , Андреемъ Кондауровыми…».

Как видите, помимо убитого брата Мирона и Андрея — Василия, в судебном деле всплывает имя их матери — Марьи Кондауровой. Это очень ценно, так как женщины нечасто (только по особым поводам) фигурируют в бумагах того времени.

Если по Степанищевым с продвижением вглубь веков стало очень трудно, то другой однодворческий род моих предков — Кандауровы (или Кондауровы, написание зависит от источников) порадовал прорывом в шестнадцатый век. Данила Кандауров должен родиться примерно в 1570-х годах и крайне мало сомнений может быть в том, что это мой прямой предок, отстоящий от меня на 15 поколений.

Для родителей, которые иногда заглядывают в мой блог, поясню, что это предки со стороны Александры Никоноровны Литвиновой (Кандауровой) — мамы Евдокии Никоноровны Стрелковой (моей прабабушки). Были они однодворцами, боярскими детьми и по меньшей мере пару веков жили в селе Нижнее Чюфичево Староосколького уезда, оно, кстати, существует до сих пор. В 1828 году переселились или были переселены в Оренбургскую губернию, в деревню Огородникова (сейчас это территория Татарстана).

Андрей Данилович мне уже как-то попадался — я тогда ещё не знал родственник он мне или прямой предок. В «Оскольской дозорной книге 1615 года» А. В. Никулова он упоминается более подробно:

Большей частью текст понятен, кроме разве что упоминаемой «чети». Служилые люди (к которым относились и мои предки) имели во владении поместные земли, с которых подавалась подать — прямой налог, собираемый в те времена с «сохи». «Соха» — название единицы налогообложения того времени, название которой идёт ещё с татаро-монгольского ига, когда дань брали с настоящей сохи, запряжённой 2—3 лошадьми.

«Соха» делилась на «четверти» («чети»), в данном случае в «сохе» должно быть 800 «четей». Пересчёт «сохи» и «четей» между собой и в реальную площадь тема отдельной статьи, лучше прочитать на эту тему в «Википедии», если интересно, там всё очень непросто.

Про детей Андрея Даниловича, Андрея и Мирона есть довольно развёрнутое упоминание в книге «Оскол. Книга писцовая. 1643 год» того же Никулова, где им посвящены аж полстраницы текста:

Даты тут даны от сотворения мира и, например, 123-й год (7123-й) — это 1615 год нашей эры. В основном, как видим, перечислены земли и рассказана краткая судьба поместья Андрея Даниловича. Такое ощущение, что между 1615-м и 1627-м поместье сменило хозяина (вероятно со смертью прежнего владельца) — перешло сначала к Осипу Рощупкину, позже к его вдове — Дарье Яковлевне, а потом, в 1643-м вернулось к его детям.

По всей видимости, Мирон старше Андрея, так как первый уже «поместным окладом верстан», а второй ещё нет, хотя к службе уже годен, значит к тому времени ему было около 15 лет, то есть родился он около 1626 года. Мирон родился гораздо раньше — примерно в 1614—1616 гг., так как он упоминается новиком в другом источнике 1630 года.

Сын Мирона — Володимир упоминается в документе 1697 года, который у меня есть в копии с подлинника. Разобрать трудновато, поэтому я приведу его расшифровку:

Сего году февроля в 29 день в Старом Осколе на сьезжем дворе перед стольником Алексеем Семеновичам Титовым староосколец сын боярской села Нижней Чюфичевой Володимер Миронов сын Кондауров скозал: по свете[й] непорочной еванге[ль]ской заповеди государни еже ей ей служу я великому Государю городавую службу со 195-го году, у меня дети Максим петнатцати, да Федор девети лет.

Поместья за мною в Старооскольском уезде в Чюфичевском стану дватцать чети, а оприч таго иных детей, и братьев, и своствеников, волных, пришлых, гуляших людей, и оброчных стотей, и промыслов у меня нет. А будет я скозал ложно и за то б великий государь укозал поместья мое отписать на себя великого государя. То моя и скаска, а скаску писал староосколец Петрушка Кондауров.

«Максим петнатцати» из рукописи — мой прямой предок, которого от меня отделяет 11 поколений. Любопытное чувство — увидеть документ, которому 318 лет с упоминанием предков.

Стоит так же отметить, что в 1615 году в этой местности упоминаются всего три семьи Кондауровых — семья моего предка Андрея Даниловича, семья Фёдора Деевича, кроме того в деревне Кладовой жила семья Гордея Гаврилова. Скорее всего это указывает на то, что Данила, Дей и Гаврила — три брата от одного отца и до предка в этой местности недостаёт всего одного поколения, очень жаль, потому что более ранних источников, по всей видимости, не сохранилось.

К сожалению деревня Дорожня Пузацкого стана (сейчас это деревня Нижнедорожное, Горшеченский район) оказалась тупиком. Исследование бумаг по этой деревне (а именно — «Книги переписной однодворцев-городовой, солдатской, рейтарской и др. служб, помещечьих крестьян Заровенского, Пузацкого, Засемского, Чуфичевского станов Староосольского у.» 1722—1727 гг.) дало немногое.

Я надеялся на большее — найти в этой деревне несколько семей Степанищевых, но оказалось только, что там жил Семён Маркович Степанищев — брат Фефила, моего прямого предка. Из бумаг становится известным следующее:

Во дворе отставной гранодерского фондеропова полку копрал Семен Марков сын Степанищев.

В 720-м году в ыюле месяце по генеральному смотру ис помянутого гранодерского фондеропова полку от службы за старостию отставлен вовсем и отпущен в дом свой и[с] Смоленска. И дан ему об отставке взята [ошибка, должно быть — указ], с катораго взята копия. И оной указ за рукою Светлейшего князя Александр Даниловича Меньшикова.

Что мы тут имеем? Капрал гренадёрского (это отборные части пехоты или кавалерии) фондеропова (а вот это слово для меня загадка) полка Семён Маркович Степанищев вышел по старости в отставку в июле 1720 года указом Александра Даниловича Меньшикова.

Служили тогда пожизненно и освобождались только по состоянию здоровья. Из косвенных данных известно, что Семён Маркович родился примерно в 1660-х, значит на момент отставки ему было около 60 лет.

До этого служил он в Смоленске (за 640 км от дома!) и видимо поэтому отправил своих крепостных племяннику в Средние Апочки. На картинке для привлечения внимания, кстати — карта Смоленска в 1706 году. Имеет ли смысл проверять по бумагам того времени этот город на предмет Степанищевых — большой вопрос, надо его будет обдумать.

Дополнение: к вопросу о том как важно публиковать любые материалы таких расследований. Многим в Казани известный Лев Моисеевич, читающий мой журнал, сообщает, что был такой барон Христофор Христофорович (Христофор Фромгольд) фон дер Ропп, курляндец, с 1705 на русской службе, полковник драгунского гренадерского фон дер Роппа полка. Умер в 1728. Отсюда и слово «фондеропов».

На скриншоте выше — выдержка из справочника М. Д. Рабиновича «Полки Петровской армии. 1698—1725».

Важное кроется в мелочах, как известно. Как я уже как-то писал, в 1832 году мои предки-однодворцы Степанищевы перебрались из села Средние Апочки (Опочки) Староосколького уезда в тогда ещё деревню Андреевку Бугульминского уезда. На картинке, кстати, порода опока, давшая название селу (мне привезли её в подарок).

Вплоть до начала восемнадцатого века мои предки упоминаются в ревизских сказках этих Опочек, а вот в более ранних источниках связей с этим селом найти не удалось. И тут очень интересна мелкая деталь из «Книги переписной однодворцев городовой, солдатской, рейтарской и др. служб, помещичьих крестьян Заровенского, Пузацкого, Засемского, Чуфичевского станов Старооскольского уездов» 1722—1727 гг.:

Оных дваровых людей, Фефила Зиновьева и з детьми Карпеем, Васильем, дядя ево Семен Степанищев перевел в Пузацкой стан в деревню да родню.

Речь тут идёт о крепостных дяди Мартина Фефиловича Степанищева — моего прямого предка. Ощущение такое, что дядя имеет родню в Пузацком стане, что интересно, потому что Средние Апочки это соседний, Заровенской стан.

По всей видимости он прислал своих крепостных в помощь племяннику — помогать по хозяйству.

И действительно, по документу РГАДА Ф.350. Оп.2. Д.3391 дядя на 1723 год находится в деревне Дорожня Пузанского стана. К сожалению, карты этого стана у меня нет, но по списку населённых пунктов и карте Курского наместничества 1792 года можно примерно восстановить его очертания.

Только вот беда: в списке населённых пунктов есть село Дорожня и деревня с тем же названием, а на карте название немного другие — Нижняя Дорожня и Средняя. Я закрыл обозначения красными метками, но на исходной карте видно, что Нижняя Д. — деревня, а Средняя — село. Таким образом дядя, очевидно, жил в Нижней Дорожне Пузанского стана. Возможно на этой деревне следует сосредоточить дальнейшие поиски.

К сожалению, источников того времени так мало, что информацию приходится собирать по крохам. Несмотря на то, что в 17-м веке Степанищевы — редкая фамилия — вокруг Курска всего несколько десятков семей (что, кстати, позволяет предположить о том, что их общий предок, а значит и мой, родился примерно в 16-м веке), связи пока не простраиваются.

Все Степанищевы того времени, как выходит по бумагам, были военными и передвигались по стране довольно активно, хоть и в небольших пределах. Поэтому найти источник расселения очень тяжело. Пока есть только рабочие гипотезы.

Больше всего семей с такой фамилией в 17-м веке было в Новосиле (часть из них ушла позже в Ливны, что около Ельца, где Степанищевы тоже встречаются) и это может быть признаком того, что Степанищевы расселились именно из Новосиля, тем более, что в 1596 году Степанищевы там были, да и некий Семён Маркович Степанищев, пришедший из Новосиля в Ливны там встречается.

Правда подходит ли он под дядю моего предка — большой вопрос. Более-менее достоверно про дядю Мартина известно, что он женился на Авдотье 1660 года рождения, тогда как в 1701 кандидат на дяди записан недорослем (РГАДА, ф. 210 «Книги Белгородского стола», ед.хр.184. 1702—03 гг., лл. 898 и 899):

Лета 1702 мая в 20 день по указу Великого государя и великого князя Петра Алексеевича всеа Великия и малыя и белыя Росии самодержца и по грамоте из розряду за приписью дьяка Ивана Уланова воевода Степан Лаврентьевич Потре[со]в велел по присланной росписи о сходцах, которыя пришли из Новасили на Ливны после переписных книг, на Ливнах в приказной избе справитца — в каких чинех на Ливнах оне написаны и на прошлой 1701 год денги с них взяты и почему с человека, или не взяты, — за чем учинить роспись, а с кого имяны по вышеписанной росписи на прошлой 1701 год вместо службы указанные денги взяты, и за чем с кого не взято — а то писано в сей росписи ниже сего порознь по статьям.

Рейтары недоросли взято по семи гривен […] Семен Марков сын Степанищев

Что даёт предполагаемый год рождения около конца 1680-х. В те времена не очень-то было типично жениться на женщинах, которые старше на 25 лет. Впрочем, так могло быть, если свадьба состоялась в зрелом возрасте. Другая странность — Мартин (племянник) получается младше своего предполагаемого дяди всего лет на 10. Такое, конечно, тоже бывает, но так же снижает вероятность того, что кандидатура подходит.

Ещё более сильный контраргумент — у Семёна должен быть брат Фефил, женившийся на Аксинье 1635 г.р. и возможно бывший примерно того же возраста (вряд ли оба брата женились на женщинах, которые старше их на десятки лет, верится как-то с трудом), что хорошо согласуется с возрастом его сына. Получается у братьев разброс порядка 50 лет, чего быть не может, конечно же.

А ещё этот же Семён ранее упоминается в Новосиле в следующем ключе (РГАДА, ф.210. «Книги Белгородского стола» ед.хр.172. 7205/1696—97): «Александр Марков сын Степанищев, у него брат Семен — в службу поспел», то есть на 1696—97 гг. он уже «в службу поспел», то есть преположительно достиг возраста 14 лет уже тогда. Это даёт начало 1680-х, но не сильно сказывается на аргументах против его кандидатуры, что перечислены выше.

В общем, пока один туман и версии.

В Орловской области России находится небольшой (менее 3,5 тысяч жителей) городок Новосиль — один из древнейших городов Центральной России, первое упоминание аж в 1155 году как город Итиль Черниговского княжества. Выше он на карте 1790 года.

А в архиве РГАДА есть очень любопытный документ «Десятня новиков, поверстанных в 1596 году», переписанный в 17—18 веках с оригинала, который, увы, не сохранился.

Кто такие «новики»? Дворяне и дети боярские шестнадцатого века начинали служить в 15 лет, до этого они числились в недорослях. Поступив на службу, недоросль становился новиком. В зависимости от первых успехов, его верстали поместьем, а позже и денежным окладом, к которому бывали премии за службу, пока новик не становился настоящим служилым человеком и не переходил на полный оклад.

На одной из страниц упомянутого документа упоминается Максим Иванович Степанищев (страница слева, пятая строчка снизу), которому в городе Новосиле пожаловано 100 четвертей. Из чего мы можем сделать два вывода: во-первых, успехи у Максима были неважные (100 четвертей — минимально выделяемое количество пахотной земли в то время, а максимум был аж в 4 раза больше), во-вторых, родился Максим примерно в 1580 году.

Вероятно, это самая отдалённая точка упоминания моей фамилии. К сожалению, пока я не могу точно сказать является ли Максим Иванович моим предком (а возможно и никогда не смогу). Правда вероятность такого очень и очень велика — численность Степанищевых в России 1700-х годов, т. е. 120 лет спустя была небольшая, а от Новосиля до Средних Опочек, где в 1718-м «всплывают» уже точно мои Степанищевы, 150 км по прямой, за 120-то лет, можно и одолеть.

К ещё большему моему сожалению, более ранние источники вряд ли уже обнаружатся, значит загадочный Степанище (большой Степан), от которого пошла моя фамилия, так и останется загадочным.

Однодворцы Новосильского уезда, кстати, называли себя «новосильские казаки» и считаются местными краеведами выходцами то ли с Дона, то ли с Запорожья. Возможно корни моей фамилии где-то там. Как я уже упоминал Степанищевы на Украине встречаются.

Не подскажете ли, уважаемые, хорошего специалиста по военному поиску? У меня случай очень трудный, возможно безнадёжный, но вдруг есть гении в этом деле, которые могли бы докопаться до истины.

Немного данных. Мой прадед, Старостин Фёдор Николаевич, родился 22 августа 1904 (на скриншоте ниже год указан с ошибкой) в Старо-Письмянской слободе Бугульминского уезда. До сороковых годов работал агротехником в колхозе «Сад Октября», пока 27 сентября 1941 года (в одном из документов указана другая дата — 30 декабря 1941) Ново-Письмянский райвоенкомат не призвал его на фронт.

С фронта он так и не вернулся — считается пропавшим без вести. Обычно это означает, что связи с человеком не было три месяца. Из многочисленных выписок ОБД «Мемориал» видно, что Фёдор Николаевич служил рядовым и числился пропавшим аж три раза — в сентябре 1941 (сразу после того как его забрали на фронт), в феврале 1942 (значит связь пропала в декабре 1941) и 14 апреля 1942 года (январь 1942).

Неясно что означают две разные даты призыва, то ли ошибка, то ли он уходил на фронт два раза. Возможно его списывали в тыл по ранению? Но одно ясно точно — с фронта он не вернулся. Хорошо бы определить куда он пошёл служить, чтобы по документам проследить путь его части, но Лениногорский военкомат (бывший Ново-Письмянский) ничего сообщить мне не может — архив горел и куда пошёл служить мой прадед там сказать не  могут.

К сожалению, однозначно подходящих захоронений на «Мемориале» не находится. В книге Н. Н. Никулина «Воспоминания о войне» очень хорошо описано какая мясорубка и неразбериха была в те годы, так что возможно мой прадед лежит в одной из безымянных могил. Но может и нет.

Есть только одна могила, где похоронен некий Старостин Фёдор Николаевич (в селе Новобессергеневка Ростовской области), но больше там не указано ничего — ни даты, ни звания.

При помощи несложного скрипта, я вытащил всех Старостиных без имён и отчеств и отфильтровал всех, кто не подходит по каким-либо критериям (выделены жирным), получилась вот такая табличка:

На первых трёх местах располагаются наиболее вероятные захоронения.

В совокупности получается четыре места. Я вот что думаю. Связь ведь не зря пропадала именно три раза. Где-то были три адские мясорубки, куда попадал мой прадед и вероятно его путь закончился в одной из вышеуказанных могил.

В принципе нужно как-то заполучить базу «Мемориала» и найти бойцов с похожим «рисунком» пропадания связи, но с известным местом службы. Может повезёт и окажется, что прадед с каким-то бойцом бок о бок служил до самой смерти?

С другой стороны, возможно у профессиональных исследователей есть способы поиска в таких ситуациях? Я очень мало знаю по этой теме. Если у вас есть мысли на этот счёт или контакты хороших исследователей, напишите мне, пожалуйста!

Выше — фрагмент карты республики Татарстан 1920-х годов (сфотографировано в краеведческом музее Иске-Казанского городища) с наложенными на неё отметками населённых пунктов, где живут или жили мои предки. Отсюда подавляющее большинство моих корней, если брать период с середины 19 века по нынешнее время.

Карту я взял нарочно плохого качества, чтобы можно было оценить кучность, не вчитываясь в конкретные наслённые пункты. Если вам кажется, что при такой кучности, поиск предков — простое занятие, то вы ошибаетесь. Попробую рассказать почему.

Составление родового дерева всегда начинается с опроса старших поколений, это следует делать тщательно, иногда по нескольку раз — ведь приходится чаще всего вспоминать обстоятельства детства, а это очень непростое дело. Я занялся этим ещё в детстве, где-то до сих пор лежит пара книжиц, куда я вписывал дерево, поделённое на две части — папину и мамину, со вкленными фотографиями и кое-где записанными датами.

Только после этого можно переходить к архивами. Большинство бумаг досоветского периода можно условно разделить на две части: метрики (где записаны события семьи — рождение, брак, смерть) и всё остальное (там записаны семьи для учёта сбора налогов и прочих государственных целей). Есть бумаги, которые выпадают из этой классификации (например, один предок у меня судился), но в моём случае это редкость.

Типичная запись в метрике выглядит следующим образом:

Что мы тут видим? Из важного — дату (в данном случае — рождения и крещения моего предка), родителей и крёстных, где-то выше написан населённый пункт. Крёстные важны, потому что позволяют опередить родство косвенным образом — чаще всего (исключений я пока не встречал) в крёстные брали близких родственников.

То, что я классифицировал как «остальное» выглядит весь разномастно, но общее есть. Вот типичная «ревизская сказка», 1762 года:

Ревизская сказка (ревизия) — подворная перепись населённых пунктов, всего их было проведено десять, они очень неравномерно распределены по времени от 1719 до 1858 гг., но помимо их бывают ещё разнообразные источники, как более ранние или поздние, так и имеющие отношение к тому же периоду.

Что обычно встречается в ревизиях? Там записаны семьи целиком (точнее, дворы, во дворе может жить несколько семей, находящихся в близком родстве), почти всегда упомянуто кем они друг другу приходятся, записан возраст на данную ревизию (либо написано, что человек переехал или умер) и населённый пункт о котором идёт речь. В остальных источниках этой группы, записано практически то же самое. Иногда данных чуть больше (например, может быть записано имущество), иногда — чуть меньше (к примеру, может быть не указано, кем друг другу приходятся члены семьи).

Как, наверное, можно уже сделать вывод, данные о персонах собираются исключительно сопоставлением дат, имён и ближайших родственников — никаких номеров паспортов тут нет и быть не могло, да что там, у многих моих предков длительное время даже фамилий не было! Если ваши предки — крестьяне, то у вас будет так же.

Положение ещё ухудшается, если принять во внимание сохранность архивов (многие горели), бардак в их описи (каталог часто неполный и содержание дел в нём записано неверно), большие временные лакуны между документами (иногда эти разрывы полностью препятствуют исследованию и продвинуться дальше не удастcя, никогда), отсутствие в некоторых ревизиях женщин или отчеств у них (поэтому материнские ветки прослеживаются гораздо хуже) и многие другие факторы.

В моём случае есть дополнительная трудность: регион на снимке сверху до 1796 года относится к Уфимской губернии, с 1796 по 1850 — к Оренбургской, после —  к Самарской, а после революции отношёл к Татарстану. Так что данные о предках мне приходится искать сразу во всех архивах (Башкирском, Оренбургском, Самарском и Татарстанском) и даже в архив города Тольятти каким-то чудом затесалась одна метрика по интересным мне сёлам.

Есть несколько способов поработать с архивом.

Самый простой в некоторых случаях — прийти туда своими ногами. В нём случае пешком я могу дойти только до архива Татарстана (НА РТ), но они работают в очень неудобное для меня время — я в это время тоже работаю. Поэтому в читальном зале архива я ни разу не был.

Чуть более сложный (или наоборот — кому как) — выяснить электронный адрес архива или адрес его интернет-приёмной и написать туда письмо с запросом. Я так работаю с упомянутым НА РТ. Я прямо по почте высылаю запрос, они его обратывают в течение нескольких месяцев (народу у них очень мало работает), присылают предварительное письмо, я оплачиваю работу (350 рублей за документ), потом еду в архив и получаю выписки.

Ещё более сложный способ работает, если у архива есть электронная копия. В моём случае это Самарский Архив (ЦГАСО) и Архив Республики Башкортостан (ГАСРБ). Трудность в том, что искать документы бывает очень непросто — заголовки дел мало помогают. Я однажды просматривал под сотню дел, насквозь, а это сотни страниц в каждом, чтобы найти нужные мне документы. Нашёл.

Следующий способ не сколько сложный, сколько затратный. Это найм профессионального исследователя. Так я работал с Курским Архивом, с мелкими архивами Бугульминского и Лениногорского районов, РГАДА и прочими.

Я постарался описать самую верхушку айсберга исследования собственной родословной, надеюсь кому-то это поможет, при наличии интереса к предмету, начать своё собственное исследование.